Когда не было Екатеринбурга. Незнаемо какая шарташская вера.

Сейчас Шарташ является органичной частью Екатеринбурга, но когда-то, еще до рождения города, этот поселок был форпостом раскольничества и крестьянского подполья. Историю деревни, уходящую в века, расскажет Ekburg.TV.

Каждый август мы слышим о том, что будущая уральская столица была создана по высочайшему указу в 1723 году,а до него здесь были «люди с песьми головами» или вообще — пустота. Между тем, у города были предтечи — маленькие деревни, каждая — со своей историей и своим характером. Этой статьей мы открываем новый цикл материалов о деревнях, из которых вырос Екатеринбург.

Вторая половина XVII века… Итальянские города, где зародилось движение Ренессанса, давно идут к своему упадку,но их культурное влияние продлится еще сотни лет. Нидерланды, Франция и Англия руками пиратов и авантюристов ведут между собой спор за будущее без Испанской империи, лучшие времена для которой тоже остались позади. Одновременно решается вопрос и о судьбе европейского христианства, разодранного в клочья религиозными войнами. Трудовой этике и молитвенному фанатизму протестантов католический Рим противопоставляет«дисциплинированный мистицизм» ордена иезуитов и аристократическую культуру Контрреформации, рождающую столетие барокко.

На восточных окраинах Европы, как пел Вячеслав Бутусов,«турки скачут по гробам прямо в город Амстердам»: это эпоха наивысшего расцвета османов, отраженная в популярном сериале «Великолепный век». Казалось, еще немного и турки завладеют всей Европой. Но на их пути встала Речь Посполита,для которой тот же век стал героическим. Еще восточнее,в вечных снегах — таинственная, непонятная страна восточных христиан и «татар» — Московия, известная жителям Европы (за исключением разве что итальянцев и сербов) лишь по лаконичным отчетам польского двора и скупым запискам английских купцов.

Карта России-Московии Энтони Дженкинсона, 1562 г.

С точки зрения европейца там тоже происходит что-то похожее на Реформацию, но уж больно все это чудно. Во-первых,церковные реформы идут «сверху». Во-вторых, народные слои разбегаются от них, как от чумы, несмотря на то, что реформы(на взгляд европейца, пережившего Тридцатилетнюю войну) какие-то смешные. В-третьих, не реформаторы объявляют ортодоксию «царствием Антихриста», как это делали протестанты, а ортодоксия — реформаторов. И, наконец,не могут не поражать европейца расстояния, которые сторонники старой веры преодолевают не по морю (как отплывшие тогда же в Новый Свет пуритане), а по враждебной суше, основывая колонии в местах, сама мысль о которых приводит европейца в ужас.

Беглецы идут по приметам и знакам, по допотопному устно-письменному «интернету» — некой тайной информационной сети, «сплетенной», быть может, еще до золотордынского времени. «Узлы» же этой сети — одни и те же локации,периодически заселяемые различными ныне полубезымянными племенами в суровых урало-сибирских ландшафтах — уходят и вовсе в доисторическое прошлое. Староверы, идя с верхнекамских территорий, переваливают через «Камень», как тогда именовались Уральские горы,в середине XVII века.

Владимир Казанцев, " На Урале" . 1888 г.

Кое-какие русские поселения к тому времени в границах нынешней Свердловской области уже существовали. Они сложились как аванпосты в борьбе с вогулами (русское название народа манси до 1930-х) и так называемыми «сибирскими татарами», имевшими свою государственность.

Право называться старейшим русским поселением в Свердловской области сегодня оспаривают село Усть-Утка на Чусовой, в границах села Слобода (возможное время основания — 1574 год), Верхнетагильский и Лозьвинский«городки» (1580-е), которые не сохранились, но стали предтечами Верхотурья (1597)  и, наконец, Пелым (1592)  — в прошлом центр Пелымского княжества манси.

Карта города Пелым с окрестностями конца XVII века из «Чертежной книги Сибири, составленной тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г.», — СПБ, 1882

Церковь села Слобода

Все они возникли возле разоренных вогульских «крепостиц», но все они не подходили беженцам-староверам. Да, они принадлежали боярам Строгановым, основавшим пермскую династию, тайно помогавшую староверам, но Пермский раскол сформируется лишь к началу следующего, XVIII века. Между тем, в Усть-Утке, знаменитой своей героической обороной от реванша аборигенов-манси, с 1659 года была устроена таможенная застава, и даже само старое название Слободы — Утка Государева. Аналогично и Верхотурье с его слободами от лица Московского государства охраняло северный путь за Урал и впоследствии для старообрядцев стало местом ссылки, но не добровольного жительства. А Пелымский край тогда, как и сейчас, располагался «у черта на рогах».

Староверам нужна была база именно на пути из Руси в Сибирь,но вдали от государевых людей. И они нашли ее на древних берегах реки Пышмы и озера Шарташ.

Хранители Сор-То

Деревня Становая на берегу Пышмы — русская деревня на территории современной екатеринбургской агломерации,у самых границ муниципального образования Екатеринбург.

До середины XVIII века в Становой стояла тайная часовня староверов, уничтоженная государевыми людьми в царствование Петра III. В ней краеведом А. Мякишевым была найдена книга с записью об основании другой часовни,на берегу озера Шарташ:

— Летопись часовни деревни Становая

Но и часовня строилась не просто на берегу Шарташа,а в Шарташском скиту. Дело в том, что в 1672 году и на Шарташе жило уже как минимум одно поколение русских людей. Вот сообщение издания «Пермская земская неделя» за 1907 год:

— «Пермская земская неделя»

В Тобольске Аввакум был в 1653-1655 годах. Таким образом,шарташское поселение существовало с самого начала раскола и на 70 лет старше Екатеринбургской крепости. Не только город начался с Шарташа, но и сам протопоп Аввакум стоит у этого начала…

На момент оставления записи 1672 года и в Шарташском скиту,и в деревне Становой уже прочно осели староверы с семьями,поскольку следующая запись в летописи гласит:

— Летопись часовни деревни Становая

Малые дети в этой переписи не указаны, поэтому, при многодетности, характерной для того времени, можно сделать вывод, что все население деревни составляло несколько сот человек.

В Становой и сегодня — около 300 жителей. Четвертый век Становая собирается разменять без заметных изменений! Для Шарташа же, основанного в то же время, изменилось вообще все. Теперь это неотъемлемая часть мегаполиса,застроенная современными коттеджами по обе стороны дороги в Березовский, а само озеро наводнено не столько рыбой,сколько горожанами.

Озеро Шарташ и окрестности. Материал из журнала " Веси" 2(40) март 2008

У древнего ледникового озера — древнее имя. Диалектное башкирское Шары Таш (в современном башкирском — Хары Таш)  — Жёлтый Камень — это лишь позднейшее переосмысление тюрками финно-угорского или самодийского Сор-То («озеро на протоке»). Еще и в начале XVIII века население Шарташа в донесениях заводской канцелярии Екатеринбурга иногда именовалось не «шарташским», а «шартанским». У Шарташа действительно была протока,соединявшая озеро с Исетью. Она так и называлась — Исток. От протоки Исток сегодня сохранились лишь названия посёлков Малый и Большой Исток.

Кажется, что время стерло и все следы старожильческого населения Шарташа и даже упоминания о нем. На самом деле все не так. Налицо и многочисленные документальные упоминания и даже материальные свидетельства пребывания староверов на Шарташе. «Озеро на протоке» было настоящим бельмом в глазу официальных уральских властей, подлинным ядром религиозной оппозиции, и сыграло важнейшую роль в становлении Екатеринбурга. Шартанское обернулось шайтанским.

Колдун — находка для шпиона

XVIII век известен как век Просвещения. Правда, просвещение было своеобразным. Например, считается (учат в школе), что в XVIII веке прекратилась охота на ведьм. На самом же деле охота продолжалась, только уже силами не Церкви и народного самосуда, а государства. И в колдунах видели не столько реальную магическую силу, сколько возмутителей спокойствия,врагов государственной религии и прискорбные пережитки племенной структуры общества. Не осталась в стороне от европейских веяний и Россия. В Тобольске не без успеха действовала консистория «по розыску шайтанов», т.е. идолов и священных мест коренных племен. А в только что основанном Екатеринбурге колдунов изыскивали в самой русской среде. Иногда их поимка давала результаты поистине волшебные. Например, один из них, некто Яков Марков из Шадринска на допросе показал:

—из протокола допроса Якова Маркова

Мы видим, во-первых, что Шарташ и Становая были своего рода «сообщающимися сосудами» крестьянского подполья; во-вторых, что в обеих деревнях владели грамотой; и, наконец, в-третьих, что сведениями о подполье располагали колдуны,фальшивые попы-крестильники и калики перехожие,служившие связующим звеном различных низовых организаций.

Как именно тогда велись допросы, можно узнать, посетив краеведческий музей. Немудрено, что почти все пойманные быстро «раскалывались» и сообщали факты один удивительнее другого: о многоженцах и лжестарцах с именами вроде Савва Пельмень, о продаже «пашпортов» (под которыми тогда имелись в виду разнообразные лицензии), о венчаниях без обряда или по обряду «незнаемо какой шарташской веры» (так в одном из первых екатеринбургских протоколов, 1725 года), укрывательствах, антигосударственной пропаганде…

Изображение трех нечистых духов, исходящих " яко жабы во всю вселенную' " из уст " зверя"  
- Антихриста в облике Петра I, Сатаны — " змия" и лжепророка в облике патриарха Никона. Кон. XIX в.

Пуритане Желтого Камня

Модернизация страны продолжалась, поток религиозных беженцев не ослабевал, и население Шарташа подрастало. Но Екатеринбург, конечно, рос намного быстрее, а главное, там,в ненавистных конторах, сидели по-европейски образованные люди, вооруженные последними достижениями эпохи Просвещения — пером и колодками. Крепость быстро подминала под себя шарташских. Солдаты рыскали в округе,доставали из-под «трех полов» раскольников и заставляли их принимать постриг в монастыри Сибири.

В 1735 до Шарташа добралась еще одна инновация — подушевая перепись населения.

Согласно ей в Шарташе тогда проживало 78 человек мужского пола, не считая женщин и детей. Судя по материалам переписи,носившим название «Раскольничьи сказки деревни Шарташ и других» (под «другими» имелись с виду деревни Становая и Сарапульская), 61 человек переселился в Шарташ в 1720-х годах из Нижегородской губернии, с реки Керженец (которая и породила слово «кержаки»), и, наконец, из Московской губернии. Остальные пришли в следующие годы из других губерний центральной России.

Старожилы же шарташского скита в перепись не попали. Скорее всего, по той простой причине, что давно умерли, а их дети переселились в ненавистный отцам Екатеринбург.

— Н. К. Чупин

Об этом же пишет и Мамин-Сибиряк:

— Д. Н. Мамин-Сибиряк

В 1737 году староверов в Екатеринбурге и его окрестностях стало так много, что в крепости завели даже отдельную тюрьму для них под названием «Заречный тын». А первую шарташскую часовню, упрятанную в простенок между двумя избами,наконец, обнаружили по доносу отца и сына с говорящей фамилией Свинниковы. Часовня была опустошена, а затем разобрана и в виде кучи дров показательно сожжена. Казалось,с древней верой Шарташа покончено. Но во второй половине XVIII века в селе по некоторым подсчетам насчитывалось уже три раскольничьих часовни и восемь женских скитов. Разумеется, сугубо неофициально. Все они принадлежали к разным поповским и часовенным толкам великого раскола. О беспоповцах на Шарташе, к глубокому сожалению автора,источники умалчивают. В 1747 году перепись повторили. В Шарташе проживало уже 153 взрослых человека мужского пола. Отныне шарташцы, хотя и далеко не все, были приписаны к Верх-Исетскому заводу.

Верх-Исетский завод, литография А. Я. Купфера 1828

Новые поколения шарташцев по прежнему «жили на обочине прогресса», не курили табак, не брили бород и усов. Что до алкоголя, то это отдельная история. К середине XVIII века стало ясно, что угроза нашествия аборигенов на Екатеринбург навсегда миновала, поэтому люди стали активно селиться за крепостным валом. В итоге уже к 1759 году, когда главные ворота «фортеции» были торжественно украшены гербами,население города за крепостными стенами превысило население самой крепости. Жить стало лучше, жить стало веселее. А «Веселие Руси есть пити». Поэтому городские власти решили поставить в городе и на основных трактах кабаки. Один из них в пику угрюмым бородачам планировалось открыть на Шарташе, поскольку с него начинался Березовский тракт. Два года грамотные и по своему интеллигентные жители села угрожали городским плотникам и писали петиции на завод:

— Из петиции жителей Шарташа, 1760 г.

Судя по всему, это первый задокументированный пример самоорганизации «рассерженных горожан» в Екатеринбурге. Кабак построен не был. Итогом этой неравной борьбы стало то,что питейные заведения на Шарташе открылись только в Перестройку, в конце XX века.

И все же постепенно связи между Екатеринбургом и Шарташом усиливались. Шарташ и Становая дали городу таких знаменитых людей как Ерофей Марков — первооткрыватель уральского коренного золота, Семен Швецов — рудознатец, с которого началась уже настоящая золотая лихорадка, наконец, художник Владимир Казанцев, род которого на этой лихорадке поднялся как на дрожжах. Про последнего стоит сказать отдельно.

Тайная слава Казанцева

Парой слов тут не обойдешься, но мы все-таки попробуем. Владимир Гаврилович Казанцев родился в 1849 году. Родом из подмосковных кержаков, осевших в Становой еще до основания Екатеринбурга. Семья Казанцевых относилась к государственным крестьянам, из числа тех, что успешно скрывались от переписей и так и не были приписаны к ВИЗу,переселившись вместо этого в Екатеринбург. К концу XVIII века Казанцевы уже были зажиточными капиталистами — салоторговцами и золотопромышленниками. Дед художника занимал пост главы города, отец — владел уже несколькими золотыми приисками и смог оплатить детям высшее образование в столичном вузе. Владимир отправился в Москву,где поступил в Московский университет на юридический факультет, который окончил в 1870. Но в 1880 Казанцев получает второе высшее — в Петербургской академии.

Автопортрет

Он учится рисовать и добивается в этом выдающихся успехов. Его пейзажи экспонируются на крупных академических выставках. В 1890-е Казанцев возвращается на Урал, где создает свои лучшие работы, за которые получает звание художника 1 степени, а затем и академика.

Картины Владимира Казанцева

Художник рисует не только природу. Он может быть назван одним из первых индустриалистов. Его полотно «Зимнее утро на Уральской железной дороге» с руками отрывает иркутский предприниматель Сукачев, мечтавший о дне, когда железная дорога дойдет и до его города.

Несмотря на то, что картины Владимира Казанцева хранятся в нескольких музеях страны, включая Государственный Русский музей, его имя как-то подзабыто, оно звучит совсем не громко,приглушенно. И «это ж неспроста». Усадьба Казанцевых сохранилась в Екатеринбурге, хотя ее интерьеры полностью утрачены в советские годы, а состояние оставляет желать лучшего. Вот только одно по-прежнему примечательно в ней — полукруглый выступ в восточной части здания. Он использовался как молельня той самой, «незнаемо какой шарташской веры». Той, что была до Екатеринбурга.

Молельня Казанцевых

Конечно, автор мог бы продолжать свой рассказ. Например,упомянуть и о затерянном староверческом кладбище Шарташа с его уникальными надгробьями. Но он не станет этого делать,чтобы не привлекать любопытных. Кому очень надо, тот сам все найдет. А кому не надо, тому на берегах Сор-То и по сию пору делать нечего. Sapienti sat. Vade retro, profanus.